Исследователи современных политических процессов в Украине дискутируют относительного того, насколько личный состав добровольческих вооруженных подразделений, создатели и командиры которых придерживаются ультранационалистической идеологии, состоит из сторонников этих взглядов. Этот вопрос связан с другим – в какой степени бойцы, выбравшие именно «Азов», Добровольческий украинский корпус «Правый сектор» и другие, менее известные подобные формирования, подвергаются индоктринации.
Изучать характеры и судьбы людей, добровольно выбирающих участие в вооруженном конфликте в составе «ультраправых» формирований, вообще весьма занятно. Иногда я думаю даже, что это может быть и небесполезно. Однако я предпочту оставить без поучительной морали историю молодого человека, которую расскажу сегодня.
Назовем его Максимом, как героя фантастического романа Стругацких. Вот он, герой:
Ему 19 лет, и больше года он воюет в «Азове».
Максим – пример того, как война изменила судьбу простого украинского парня. Два года назад в его жизни не было и намека на политику. Он грыз гранит переводческого ремесла
и играл в самодеятельной группе
На 9 мая он, как положено, постил на своей страничке вконтакте подобные картинки:
Политические записи появляются в его аккаунте только во время Майдана. Впрочем, новый 2013 год он еще встречал не на баррикадах.
Беззаботные, практически детские лица. Нашему герою нет еще и 18.
Только вот завтра была война. Дальше в его аккаунте стандартные картинки девушек, гитар и мотоциклов сменяются фотографиями баррикад на Грушевского, Майдана в огне и копоти и тел убитых снайперами режима участников протеста.
1 марта на его страничке появляется клятва в случае вооруженной агрессии РФ идти убивать русских оккупантов:
К этому обещанию Максим отнесся серьезно. Дальше в его аккаунте – только фотографии в форме и с оружием. Ну, и еще такие:
Придерживался ли молодой человек нацистской идеологии до «Азова»? Собственно, мы уже видели, что нет.
Пожалуй, единственное, что в его аккаунте вконтакте в предыдущие годы как-то намекало на его дальнейшую судьбу – это романтическое увлечение образами экзотических боевиков.
Вот такими:
Теперь наш герой и сам такой:
Среди картинок, привлекавших его внимание в мирном детстве, были и такие:
Было бы смешно, если б не было трагично – молодой человек явно подражает в реальной жизни подобным образам:
У бойцов «Азова», кстати, произошло переосмысление известного по фотографиям джихадистских боевиков символа – поднятого вверх указательного пальца. У исламистов он означает исповедание единобожия, у неонацистов это «зигушка», полуироничный, полустыдливый и непонятный случайным свидетелям заменитель полноценной «зиги».
Значение жестов идентично, что очевидно, например, из этой фотографии:
Здесь мы возвращаемся к поставленному в начале заметки вопросу об индоктринации. Конечно, один случай нерепрезентативен. Однако, это – конкретный пример того, как на практике выглядит воздействие коллектива на незрелые души.
За время службы в «Азове» юноша набивает себе татушки. Например, такие:
Занятная татушка для сотрудника МВД, неправда ли?
Думаю, наверное, достаточно невеселых картинок.
Почему я выбрал именно этого молодого человека для постановки вопроса о том, как служба в подразделении, созданном неонацистами, влияет на взгляды молодых бойцов? Потому что он решил не ограничиваться борьбой с российскими оккупантами, а разобраться заодно и с внутренними врагами.
Недавно один уважаемый украинский раввин в интервью упомянул уличную стычку с неким антисемитом. По словам рассказчика, «он выкрикнул мне все свои лозунги, как нацист исполнил весь протокол, и кинул петарду». Раввин был поражен – за 25 лет работы в Украине он столкнулся с антисемитизмом впервые.
Что-то мне подсказывает, что два года назад наш Максим не стал бы кидаться на раввинов на улице.
Изучать характеры и судьбы людей, добровольно выбирающих участие в вооруженном конфликте в составе «ультраправых» формирований, вообще весьма занятно. Иногда я думаю даже, что это может быть и небесполезно. Однако я предпочту оставить без поучительной морали историю молодого человека, которую расскажу сегодня.
Назовем его Максимом, как героя фантастического романа Стругацких. Вот он, герой:
Ему 19 лет, и больше года он воюет в «Азове».
Максим – пример того, как война изменила судьбу простого украинского парня. Два года назад в его жизни не было и намека на политику. Он грыз гранит переводческого ремесла
и играл в самодеятельной группе
На 9 мая он, как положено, постил на своей страничке вконтакте подобные картинки:
Политические записи появляются в его аккаунте только во время Майдана. Впрочем, новый 2013 год он еще встречал не на баррикадах.
Беззаботные, практически детские лица. Нашему герою нет еще и 18.
Только вот завтра была война. Дальше в его аккаунте стандартные картинки девушек, гитар и мотоциклов сменяются фотографиями баррикад на Грушевского, Майдана в огне и копоти и тел убитых снайперами режима участников протеста.
1 марта на его страничке появляется клятва в случае вооруженной агрессии РФ идти убивать русских оккупантов:
К этому обещанию Максим отнесся серьезно. Дальше в его аккаунте – только фотографии в форме и с оружием. Ну, и еще такие:
Придерживался ли молодой человек нацистской идеологии до «Азова»? Собственно, мы уже видели, что нет.
Пожалуй, единственное, что в его аккаунте вконтакте в предыдущие годы как-то намекало на его дальнейшую судьбу – это романтическое увлечение образами экзотических боевиков.
Вот такими:
Теперь наш герой и сам такой:
Среди картинок, привлекавших его внимание в мирном детстве, были и такие:
Было бы смешно, если б не было трагично – молодой человек явно подражает в реальной жизни подобным образам:
У бойцов «Азова», кстати, произошло переосмысление известного по фотографиям джихадистских боевиков символа – поднятого вверх указательного пальца. У исламистов он означает исповедание единобожия, у неонацистов это «зигушка», полуироничный, полустыдливый и непонятный случайным свидетелям заменитель полноценной «зиги».
Значение жестов идентично, что очевидно, например, из этой фотографии:
Здесь мы возвращаемся к поставленному в начале заметки вопросу об индоктринации. Конечно, один случай нерепрезентативен. Однако, это – конкретный пример того, как на практике выглядит воздействие коллектива на незрелые души.
За время службы в «Азове» юноша набивает себе татушки. Например, такие:
Занятная татушка для сотрудника МВД, неправда ли?
Думаю, наверное, достаточно невеселых картинок.
Почему я выбрал именно этого молодого человека для постановки вопроса о том, как служба в подразделении, созданном неонацистами, влияет на взгляды молодых бойцов? Потому что он решил не ограничиваться борьбой с российскими оккупантами, а разобраться заодно и с внутренними врагами.
Недавно один уважаемый украинский раввин в интервью упомянул уличную стычку с неким антисемитом. По словам рассказчика, «он выкрикнул мне все свои лозунги, как нацист исполнил весь протокол, и кинул петарду». Раввин был поражен – за 25 лет работы в Украине он столкнулся с антисемитизмом впервые.
Что-то мне подсказывает, что два года назад наш Максим не стал бы кидаться на раввинов на улице.
Комментариев нет:
Отправить комментарий